Павлин — одна из самых очаровательных птиц. Колье Ocelle с двумя опалами весом 16,59 и 6,19 карата соответственно и замбийским изумрудом весом 21,18 карата в качестве подвески посвящено этой птице. Миниатюзированные «глазки» — знаменитые пятна в оперении павлина — обрузуют стилизованную графическую композицию. Каждый элемент обрамлен отделкой из оникса. Маленькие перья частично перекрывают друг друга, но в то же время остаются подвижными и могут приподниматься благодаря невидимым соединениям, которые составляют корпус колье и придают ему исключительную гибкость. Опалы и изумруд огранены и закреплены на подвеске, что обеспечивает скрытую от глаз закрепку. Верхний опал можно отсоединить и носить как брошь.

«Колье Obi, навеянное японскими тканями с мотивом восходящего солнца, отдает дань уважения культуре Японии — стране, вдохновляющей Дом уже более века. Восемь изумрудов огранки кабошон, включая замбийский образец весом 12,53 карата, послужили отправной точкой в процессе создания украшения. Округлые очертания кабошонов контрастируют с геометрией мотива, которую акцентируют маленькие рубины калиброванной огранки. Утонченные вставки из оникса специальной огранки подчеркивают углы и объемы, придавая глубины всей конструкции колье. Зеленый, красный и черный — культовая цветовая комбинация для Дома Cartier, который с начала XX века осмеливается создавать беспрецедентные сочетания, незамедлительно обретающие популярность. Мотив подвески можно отсоединить и носить как брошь.»

Четыре броши дополняют коллекцию Beautés du Monde. Вдохновение? Природа, столь же нежная, сколь и изысканная, перенесена взглядом Cartier, питаемым любопытством и строгостью, в творения Высокого ювелирного искусства. Если интерпретация остается верной первоначальному вдохновению, стилизация преображает реальность и направляет взгляд еще дальше. На наших глазах эти кусочки оживают и происходит чудо. Магия? Cartier обязан этим виртуозному мастерству, которое раскрывает новые грани красоты через дизайн и взаимодействие камней.

Текстура и размер — кожа зеленой игуаны вдохновила дизайн-студии Дома на создание этого комплекта украшений. Свою красоту он раскрывает через колье, изобилующее бриллиантами и изумрудами. Как это часто бывает у Cartier, идея состоит не в подражании природе, а в том, чтобы предложить и передать впечатление от нее через абстрактную композицию.

Этим комплектом Cartier отдает дань красоте украшений и, в частности, традиционным мезоамериканским украшениям. Ожерелье, состоящее из двойного ряда лазурных бусин халцедона, раскрывается и демонстрирует переливающееся созвездие рубинов. Тонкие и изящные узоры чередуются между алмазными конусами и ограненными рубинами, которые, кажется, висят без какой-либо связи между собой в невидимой оправе.

Природа и живость кораллов – это то, что Cartier хотел передать в композиции колье Récif. Живой материал, нечто среднее между фауной и флорой, внешний вид которого Cartier стилизует под ребристые коралловые бусины, змеящиеся по алмазному атоллу. Ритм задается интенсивным хроматическим контрастом оранжевого и зеленого и усиливается закрученным движением, а небольшие штрихи аметиста добавляют глубины.

Внимательно посмотрите на крыло бабочки, позвольте себе быть ослепленным красотой его оттенков и представьте себе украшение, которое отражало бы его переливающуюся красоту. Это ожерелье родилось из наблюдения за бесконечно малым. Здесь речь идет не о фигуральном воспроизведении, а о том, чтобы через абстрактную композицию предложить отображение мерцающих цветов, вызывающих представление о нежнейшем насекомомом.